Белгородский Клуб Велотуризма "Вело-Странник"

Полярный Урал - 2005

Введение

Всегда, когда я возвращаюсь из поездки, похода или путешествия я всегда говорю себе о необходимости написания отчёта  с той целью, чтобы такие живые воспоминания после похода остались живыми на века. Чтобы через десяток лет можно было вспомнить о тех красотах, встречах и приключениях, которые застигали тебя в путешествии – ведь память недолговечна и только с помощью описания можно извлечь из складок памяти какие-то события былых времён. Но часто вереница дел отвлекает тебя от написания манускрипта и через год ты вспоминаешь только ключевые события похода и уже безвозвратно потеряны те маленькие сладкие моменты, небольшие отрывки воспоминаний, связанные с какими-то небольшими событиями.

И сегодня я подумал и пообещал себе не жалеть времени на изложение событий в письменном виде, какими бы они ни были: стоящими или нестоящими, радостными или грустными, происходящими со мной или без меня. В общем, сейчас я опишу что-нибудь.

Глава 1, в которой мы встречаемся с Полярным Уралом.

Поезд «Москва-Лабытнанги» нёс нашу команду на северо-восток к полярному кругу. Так получилось, что волею судеб в водном походе на байдарках по Полярному Уралу собрались идти три велосипедных клуба (Московский вело-клуб «ЦВЕТ», Белгородский Клуб Велотуризма «Вело-Странник» и Российский Клуб Велопутешествий). Достаточно курьёзная ситуация, но теперь вы знаете, что нет преград перед велотуристами: отправиться в водный или пеший поход, поскакать на лошадях или пойти в горы. Надо сказать, что, конечно же, велосипеды мы оставили дома, хотя и расставаться с ними не хотелось – но просто тащить на себе байдарку весом в 40 кг, рюкзак с вещами и продуктами и одновременно велосипед не представлялось возможным.

За окном пейзаж становился всё более скучным по мере удаления от Москвы, деревья становились всё ниже, росли они всё реже, людей становились всё меньше. Часто за окном проносились небольшие заброшенные станции с покосившимися деревянными домиками, естественно без названия, да и неизвестно станции ли то были. Изредка появлялись заброшенные посёлки тоже с деревянными постройками, в некоторых из них была видна жизнь в виде накошенного сена и занавесок на окнах в некоторых домиках. Но больше посёлков было без признаков жизни и появлялись они часто на огромной территории, почти на всей, пока мы ехали до ст. Собь.

Поездка «туда» почти ничем примечательным не запомнилась, в отличие, от поездки «оттуда». Лишь в последний день, когда поезд приблизился к горам настолько близко, что можно было насладиться их видом и поснимать, мы ощутили удовольствие вагонного путешественника, но это было не долго – всего лишь несколько часов.

Собь – небольшая станция, находящаяся на реке с одноимённым названием, по которой мы и собирались идти. Разгрузились. Дотащили до реки вещи и байдарки и начали стапелиться, т.е. собирать байдарки и готовить их к сплаву, забивать гермомешки тем, что не хотелось промочить. Река здесь неширокая – метров 20, берег галечный – камень на камне, вода холодная и чистая.

В первый день было решено далеко не отплывать и после часу сплава мы причалили к обрывистому берегу, поросшему мхом. Ставим палатки, отмахиваемся от тучи мошек, потом подлетели комары. Надеваю одежду с рукавами и штанинами, беру реппеленты, мажусь, брызгаюсь, сверху накомарник – и всё - спокойствие без укусов. Смотрю как народ ставит палатки. Вспоминаю, что палатку самому надо поставить, да ещё бы неплохо было помочь народу с дровами. Решено. Палатка стоит, несколько брёвен у костра - считаю что дело сделано, залажу в палатку и снимаю накомарник, и опять наслаждаюсь покоем. Ещё многое нам предстоит узнать о Полярном Урале, о том, как защититься от гнуса и при этом не потеть в ветровке и штанах, увидеть красоты Урала с высоты птичьего полёта, узнать вкус воды из реки и многое другое. А пока мы проматываем перед собой первый день сплава и наслаждаемся покоем палатки с противо-комариной сеткой или сокращённо ПКС (хотел назвать москитной, но чесслово, ни одного москита не видел).

Вот и ужин и первые тосты - за погоду, за Урал и компанию. Нас 18 человек или 8 байдарок, кому как удобнее считать, 9 мальчиков и 9 девочек – золотое сечение :-). Предводитель – Паша. Он же Стекольщиков. ЦВЕТовец. Сказать о том, что подготовка к походу была серъёзная – это ничего не сказать. Ещё до похода были назначены ответственные посты – безопасность на воде, безопасность в горах, безопасность по пище (рыба, грибы, ягоды), завхоз, костровой, бухгалтер, культорг и др. В общем, всё как положено. Порядок в походе я люблю.

Поужинали. Решил смастерить снасть на тайменя. Небольшой кусок шерсти и грузик – имитатор мыши. Сделал, потестил – плавает. Покидал блесну – без толку. Все утомились, хотя и в поезде была возможность выспаться. Расползлись по палаткам. Спим.

Ночью проснулся – дождь – вылез посмотреть – ничего ли не мокнет… Утром не сразу проснулись и не сразу всё поняли, но всё-таки стук половника о котелок навёл мысли о пище и тут же сразу мы догадались, что это дежурные уже зовут к столу. Под дождём правда завтракать не грело. Нат скорчила гримасу непонимания и вылезла наружу. Даже без накидки. Вот героиня. Но дождя не было на самом деле. Тогда что за шум? Мошки. Заразы бились под пологом палатки, наводя на мысли о дожде… Не раз потом я поймался на этот звук, и были случаи, когда шёл настоящий дождь, а я уговаривал себя, что это на самом деле всего лишь мошки. Комары ничего не симулировали, но противно жужжали на протяжении всего похода. И поначалу я думал, что это гул в ушах и надо дать своей голове покой, иногда казалось, что мы спим рядом с трансформаторной будкой, а иногда чудились кошмары о комарах-убийцах. Но потом мы поняли, что если их в палатку не пускать, то они и нестрашны и успокоились.

После позднего завтрака было решено покорить горный массив Рай-из. Весь. Лёша отправился на разведку, вернувшись, бодро сообщил о возможности прорваться через тундровую тайгу. Собираемся. Взяли вещей, воды, перекус – планируем часов на шесть переход туда и обратно. До подножия около 5-6-ти километров. Вышли. Знакомимся с лесом. Воздух наполнен влагой, дышится легко. По лесу то тут то там натыканы кочки, почва влажная, иногда нога может потонуть. Вышли из леса на поляну у подножия гор. Поднимаемся по болоту. Очень странно, вода ведь должна стекать вниз под действием силы тяжести, но она не стекает и даже наверху, в горах, иногда можно наступить на мокрый мох и привычными звуками вода захлюпает в кедах. Несколько километров добираемся до наилучшего места, с которого можно начать подъём .Сначала нам показался водопад, потом, подойдя поближе, нам открылось замечательнейшее озеро кристально чистой воды, окружённое снегом с северной стороны. Народ полез фоткаться и есть снег, а мы с Натальей решили не терять времени и начать восхождение. Гора состояла сплошь из осыпа вшихся камней разной велечины красноватого оттенка, который придавал им красный мох. Подниматься было не трудно, но опасно – из под наших ног камни могли вызвать камнепад на озеро, вокруг которого возились соплеменники, потому взбирались аккуратно, без пыли и шуму. Поднявшись метров на 200 недоумённо начали выяснять почему никто не последовал нашему примеру. Были версии о страхе, жившем в крови наших собратьев, о снежном человеке, который спугнул их или об изменении планов в сторону «матрасности», но догадки так и остались догадками, а мы решили не останавливаться и воспользоваться возможностью поглазеть на окружающую действительность с высоты, поскольку такая возможность могла больше и не представиться в этом походе. Взбираясь всё выше, нашему взору представлялась всё более чёткая картина реки и окружающей её флоры. Одновременно с этим перед мозгом всплывал вопрос – как мы будем спускаться – гора становилась всё круче и круче. Мы применили тактику диагоналей (подниматься не по отвесу а рыская по диагонали то есть) и наконец вершина замаячила у нас перед глазами. Уже отчётливо виделось то место, откуда изливалась вода, т.е. горловина водопада, и как нам казалась самая высокая точка массива Рай-из. Но взобравшись повыше вершина скакала от нас ещё выше метров на пятьдесят-сто и мы немного огорчившись от того, что были такими наивными, снова цеплялись за камни и ползли вверх. Так повторялось раз шесть. Мы устали и решили отдохнуть. Потом я вспомнил песенку Айболита. Дословно: а горы всё выше, а горы всё круче, а горы взлетают под самые тучи, а может быть я не дойду... и т.д. Решили всё-таки идти дальше. Уже виднелся снег на вершине (вершина тоже была ложной) и даже предполагалось, что ручеёк, как раз сочится из того ледника. Поднялись выше. Виден посёлок Харп и окрестности. Виден наш лагерь. Пофоткались. Лезем выше. Лезем уже два с половиной часа. Надоело, но и не хочется бросать, не дойдя до вершины. Нашли оленьи рога, не стали брать – потрёпанные очень. Добрались до снежника, поиграли в снежки, вылезли на «вершину» и… опять… Решили не заморачиваться больше и взобраться ещё немного и возвращаться. Предполагалось, что нас уже ждут, а на спуск тоже потребуется время и может быть даже большее. Мы не удивились, что и следующая вершина не была вершиной.

Горы дают кайф. Много кайфа. Очень много. Кайфово лезть, кайфово слазить, кайфово сидеть на них. Вверху очень свежий воздух, который хочется вдыхать и вдыхать, а ещё пространство вокруг. Только наверху, взглянув вниз понимаешь, что у человека есть выбор и выбор огромен, и даже спустившись вниз у тебя остаётся это великолепное чувство, которое помогает тебе потом в жизни не останавливаться…

Спускаться, как я и предполагал, было тяжелее. Во-первых, работали совсем другие мышцы, во-вторых с непривычки можно было легко свихнуть ногу, чего к счастью не произошло. Спустились мы за полтора часа. Ребята ждали нас и братьев Кавказских, которые, как оказалось, всё-таки пошли за нами и даже нас обошли – взобрались на истинную вершину и увидели северо-запад Полярного Урала. Дождавшись братьев, за час-полтора мы добрались до лагеря.

Примерно с утра следующего дня я запрятал часы в гермомешок, и с того времени потерял счёт дням и ночам, ну и что и говорить, тем более я не знал какое число наступило и сколько дней мы уже плывём. Такое часто случается в дали от цивилизации, и если в группе нет хронометриста, то потом вспомнить последовательность и время событий очень затруднительно. У нас в группе хронометриста не было. Поэтому я предприму сейчас героический поступок расставить всё по своим местам, но если у меня и выйдут неточности с последовательностью событий, то уж не судите меня строго.

За этот день нам предстояло преодолеть трёхступенчатый порог, расположенный у посёлка с интересным названием Харп. Надо сказать, все названия той местности очень итересные. Чего стоят только: город Лабытнанги, посёлок Катровож, ну Харп, естессно, озеро Вотаслор, изба Тусигорт, полуостров Ямал, река Хараматолоу и др. Все они очень плохо понятные нам, современным Россиянам. И часто из-за непонимания, а так же из-за того, что приходилось напрягать язык, рождались, к примеру, такие высказывания: «Ямал я всех в Лабытнанги». Не знаю как людям не бывавшим в Лабытнангах, а нам такое высказывание очень близко. :-) Одно лишь название, реки по имени Собь, мне более-менее понятно.

Итак по словарю Даля:

Собь ж. все свое, имущество, животы, пожитки, богатство;

|| *свойства нравственные, духовные, и все личные качества человека, особенно все дурное, все усвоенное себе по дурным наклонностям, соблазнам, страстям. У него соби много, вост. всякого добра, особенно скота. Собь человеческая строптиво упорствует в себялюбии и корысти. Собь наша держится за любовь к миру и любовь к самому себе. Только у Хорьки и собинки. Собинка всего дороже. С умом собину нажить, а без ума растерять. С умом собинка нажита, а без ума прожита. Не собина медведь, не помеха мушкет, не добыча довод, стар.

Собник или собинник, собница, собинница, и собственник, собственница, владетель, владелец, владатель, обладатель, полный хозяин и господин вещи; всякий, у кого есть собь, собина, свое имущество.

Собина влад. ряз. тамб. клж. собь, животы, пожитки, нажитки, достояние;

Вот после осмысления понятия собь, можно говорить о том, что плыли мы по своей реке, которая нам и принадлежит, а также Полярному Уралу, хантам, Земле в конце концов… Но может быть я и Даль ошибаемся и совсем иной смысл носит имя этой реки…

Глава 2, в которой мы становимся покорителями порога под Харпом

И вот сегодня, по-моему в четвёртый день пути, Собь преподнесла нам порог. Порог, как я говорил, состоял из трёх ступеней, и категорировался как второй категории сложности. Первая ступень была «тренировочной» или «детской», располагалась под трубой при въезде в Харп, как раз там, где начинают блестеть золотом, купола церкви, построенной в местной зоне. Вторая ступень не произвёла на меня впечатление и мы прошли его в числе первых. Но за то какой восторг доставила она моему юнге, который первый раз увидел, что такое пороги… Третья ступень, начинающаяся сразу за мостом в конце Харпа, заставила моё сердце учащённо забиться и предпринять некоторые меры для восстановления самообладания. Рядом семенила юнга, полностью уверенная в своём капитане и ничуточки не волновалась. Я, как опытный капитан, не дал никаких намёков на волнение и во время прохождения этой ступени. Смахнув пот (хотя может то была лишь вода) мы пристали к берегу и начали радоваться успешному прохождению порога. Во время прохождения ни одна байдарка не совершила оверкиль, ни один килограмм макарон не был потерян (а зря), и никому не пришлось совершить приятнейшую прогулку самосплавом по бочкам и камням. Я же был уверен, что без оверкилей не обойдётся. Вспоминая прошлогодний поход по реке Кереть, Карелия (22 порога) и киляние почти всего состава похода (кроме меня, почему-то) я уже думал, что не только кому-нибудь посчастливиться поплавать в холодной воде, но даже и я не избегу этой участи. Ан нет, нам повезло, и даже на порогах реки Хараматолоу, никто не кильнулся. Я даже знаю почему это произошло: в нашей команде было несколько опытных капитанов и естессно, адмирал, после инструктажа которого, даже самый неопытный матрос знал, что делать в бурных водах порога. А ещё мы знаем правило: какой бы ни был порог – вылези и осмотри его!

Глава 3. Наши именинники

Вечером этого же дня у нас объявился именинник. В нашей команде есть ритуал, согласно которому, ни один именинник не избежит участи стоять с бокалом в руке рядом с накрытым столом, слушать пожелания от членов команды, конечно же самых наилучших (и пожеланий и членов), задувать свечи на торте и, конечно же, принимать подарок из рук адмирала. На сей раз повезло Коле Кавказскому в свой …надцатый день рождения. Отличный литровый металлический термос, в котором ему тут же заварили литр фервекса оказался незаменимым и, приболевший было именинник, на следующий день был просто полон сил.

А уже, когда наш поход подходил к концу, мы справляли именины Лёше Данилкину, впервые в жизни севшему в байдарку в этом походе. Описывать, как проходит праздник, я считаю банальным и просто предлагаю вам поверить, что ни для кого он не оказывался скучным и всегда оказывался вкусным.

Глава 5, в которой мы встречаем настоящего дикого северного оленя

Через несколько дней от начала похода, когда твои мышцы привыкают к постоянной нагрузке, твоё внимание может быть на 100% посвящено окружающей природе. Ты смотришь в воду, в которой на глубине 1,5-2 метров видно дно и иногда можно увидеть тень рыбы…Ты смотришь по сторонам и видишь постоянно меняющийся пейзаж: иногда каменистый пологий берег с песчаными отмелями, на которых так приятно купаться, иногда обрывистый, поросший невысокой угнетённой тайгой, кое-где просто пустыри, поросшие мхом, голубикой и карликовой берёзкой. Иногда вдали в дымке можно увидеть удаляющийся величественный горный массив. Река и пространство вокруг неё всегда разнообразно и удивительно привлекательно выглядит и когда ты достаёшь фотоаппарат и пытаешься сделать очередной снимок, ты вдруг понимаешь, что снимок не увидит той настоящей красоты которая есть и которая не складывается только из того, что видишь. Она – это многообразие звуков, воздуха, мошек, воды, тебя самого... Нет, определённо, фотоаппарат с этим не справится. Вот для чего мы и приезжаем в такие отдалённые уголки Земли: для того, чтобы природа вошла в нас, а мы в неё и такой она запомнится нам на всю жизнь без всякой техники.

Мы гребли не спеша, где-то впереди даже орали песни, и вот не помню кто, заметил какое-то живое существо на берегу. Когда выяснилось, что это оленёнок, мы не раздумывая решили посмотреть на него поближе, ну и конечно достали фотики. Оленёнок совершенно нас не испугался, как иногда пугаются копытные нашей области, и стоял у кромки обрыва, подгладывая корни растений. Только когда мы пристали к берегу в 10 метрах от него и первая нога чужестранца ступила на берег он повёл глазом, обвёл всех присутствующих и не заподозрив в двух байдарках никакой опасности для себя преспокойно дожёвывал лакомство. Но наши неугомонные матросы всё же решили использовать ситуацию до конца и сфотографироваться с оленёнком. Когда они приблизились к оленю на расстояние, на котором он мог увидеть, что в их руках не куски с халвой, а какие-то щёлкающие коробочки, олень передумал сниматься и грациозной походкой, а потом и рысью покинул нас во-свояси.

Увидеть настоящего дикого полярного оленя – вот такая вот радость досталась нам в этом походе.

Глава 6, в которой моя юнга ловит самостоятельно щуку килограмм этак на…

В Соби водится много рыбы – такая аксиома встречалась нам почти во всех отчётах туристов, но на нашу долю выпала возможность забыть про рыбу, как таковую. Может быть, мы спугнули рыбу нашей подготовкой к описторхозу (или опистрохозу, неважно, но эта болезнь водится в здешних местах и поражает рыб, болезнь передаётся человеку при съедании неправильно приготовленной рыбы, смертельно опасна). Где бы мы не пристали, нашим профессионалам-рыболовам не выпадала возможность поймать много рыбы, лишь один раз был поставлен рекорд Владом – 10 или 11 щук, не считая выпущенных малого размера и Ваней, выловившем 11-ти килограммовую щуку, правда которую нам попробовать не довелось. Сказать, что это много – неправильно, потому как такое кол-во рыбы получалось только при большом напряжении сил и времени, кроме того, в отчётах фигурировали выражения типа «закинул-вытянул-закинул-вытянул» , да и не какую-то щуку, а Хариуса с большой буквы Х. Даже я, рыболов-любитель (мягко сказано) рассчитывал на какую-никакую рыбалку, ан нет, её не было. Потому после середины похода, когда я в дождь несколько часов кряду потратил на ловлю рыбы, в результате чего получил простуду и несколько потерянных блёсен, я подальше закинул спиннинг и тратил своё внимание и время на другие дела.

Но всё-таки мне, а вернее Наталье всё-таки удалось выудить щучку. То ли она попала под поговорку «начинающим - везёт», то ли щука попалась дурная, но после часа неудачного забрасывания на щучьих ямах, я устав, дал спиннинг своему матросу, и на своё удивление, со второго заброса, был создан прецедент. На блесне была щука весом грамм 500-800, которую Натали любезно предоставила выуживать мне. Больше таких щук не было. Щуку решено было запечь и съесть.

Надо сказать, что хоть и рыбы было не много, но ейного мяса мы наелись. При воспоминании во рту до сих пор вкус нежнейшего мяса запечённой щуки, выуженной из чистейшей воды – ни с чем не сравнить. Хариус тоже был не дурён, хотя и меньше мне понравился.

Глава 7, в которой мы покоряем тундру

Тундра очень интересна. Она отличается от лугов средней полосы примерно так-же, как чёрное отличается от белого. По ней приятно ходить – нога погружается в мягкий мох и немного подпружинивает. Но ходить по ней много и далеко достаточно утомительно именно из-за этих пружинящих её свойств. Тундра очень богата ягодами и грибами. В дни нашего похода созрела голубика, вероника и немного морошки. Голубика – это ягода с голубым налётом, под которым ягода имеет синий цвет – зрелая, либо же зелёный, красный – незрелая. Вероника – маленькая чёрненькая ягодка с косточкой – по мнению некоторых она хорошо утоляет жажду. А морошка – это прославленная северная ягода,  оранжевого цвета – зрелая и красного – незрелая. Ягод было много, хотя голубика созрела не вся, но если попадались заросли, то можно было наесться до отвала.

В один из дней нашей днёвки, когда мы стали на песчано-галечной косе немного ниже впадения реки Хараматолоу, наш адмирал решил повести часть нашей группы на пороги Гагарина и Титова, чтобы сплавиться по ним. Ребята взяли одну двухместную байдарку и благополучно скрылись за горизонтом. Их ждал 6-ти километровый кросс по тундровому лесу с разобранной байдаркой за плечами. Другая часть нашей группы остались в лагере, чтобы позже совершить путешествие по тундре, но в другом направлении, чтобы посетить озеро Вотаслор. По правде сказать, это была моя идея. Совсем рядом, если верить карте, километрах в двух от нашего лагеря, располагалось большое озеро: в длину с севера на юг около полутора километров и в ширину около километра. Кроме того, что хотелось посмотреть и пощупать тундру, тундровый лес, потоптать болота, но и ещё в голове сидела надежда найти на озере рыбу.

Мы пообедали супом, вооружились компасом и картой и отправились в путь. Немного пройдя по течению реки мы взяли азимут на озеро.

Прошло всего лишь несколько дней, и с каждым днём чувствуется сроднение с природой. Если ещё вчера лес казался неприветливым, обросшим паутиной, прибежищем комаров и мошки, то сегодня идти по нему было приятно. Конечно, мы шли густо намазавшись реппелентами, некоторые из нас шли в накомарниках, но это уже стало настолько привычным, что на это не обращалось внимания. Лес на Полярном Урале представляет собой облысевший лес средней полосы России: невысокие деревья, в основном лиственницы с мягкими иголками и шишками, растущими вверх - самые симпатичные растения тундрового леса, берёзы и ели. Это те самые холодо-устойчивые породы, которые покрывали в древние времена территории большей части материков после отступления ледников на север. Вся поверхность почвы устлана мхами. Грибы, в основном, встречаются здесь именно в лесу, причём на чём они растут совершенно не понятно.

Почти везде в тундре здесь встречаются болота. Болота можно отличить по отсутствию или крайне малому кол-ву моха и зарослям стеблей травы. По пути нам пришлось форсировать одно из болот, что оказалось очень приятным занятием. Наташа, как перво - проходчик, а так же, по совместительству самый лёгкий член нашей группы, первая испытала все прелести трясины на себе. Ощущения приятные и не очень передаваемые: нога ступает во что-то мягкое и погружается, ты стараешься ступать, чтобы нога не оказалась по колено утопленной, а вокруг вся поверхность немного сотрясается. В общем, увлекательно очень. Только правда, если знаешь, что если тебя "затрясёт", то тебе смогут помочь… а вот если одному так гулять…

Наконец, наевшись по пути голубики и морошки, мы услышали радостный вопль Натальи: "Ура! Вот оно! Мы его нашли!". Перед нашим взором открылась огромная гладь воды - это было заветное озеро Вотаслор.  Все поспешили искупаться. Как оказалось, в озере не покупаешься. Озеро было неглубоким, при входе в воду у берега располагались острые камни, наступая на которые, можно было подумать, что ноги режут ножами, а дальше дно заиливалось и нога увязала по самые "не хочу" в отборном илу. Глубина была примерно по пояс. Зато вода была очень тёплой, в отличие от Соби. Но купаться было не очень приятно, поэтому бросив это занятие, немного покидав спиннинг, мы отошли подальше и просто залюбовались окрестностями: красивейшими просторами тундры, далёкими горами, близкой голубикой. Здесь появились оводы – пренеприятнейшие создания величиной с четверть мизинца, больно кусающие. Появление их здесь говорило о том, что здесь водятся звери.

На обратном пути мы набрели на землянку около реки. В ней были съестные припасы, вокруг развешаны сети, лежали вёсла и другие приспособления. Это жилища местных рыбаков – хантов.

Вернулись в лагерь аккурат к ужину. Ребята с хары ещё не пришли. Встретив полночь у костра, мы начали волноваться, завидя над районом их пребывания хорошенькую такую грозищу. Долго думали по какой причине их может не быть. Решили пустить ракету. На которую нам просалютовала ответно группа туристов, расположившихся неподалёку. Взорвали все шутихи, что оставались у Лёши Синяева после дня рождения. И никакого ответа... Но спустя некоторое время, наши всё-таки показались. Сначала появилась пешая группа, потом с криками и воплями и пением песни Максима Покровского "Хара Мамбуру" (дело в том, что река на которую ходили наши, называлась Хараматолоу, местное название которой Хара) появилась байдарка с четырьмя мокрыми, отчёрпывающимися девушками. Все довольные, но правда не обошлось без поломок: сломан шпангоут и несколько дырок в шкуре – результат многократной посадки на мель двухместной Пашиной байдарки .

Глава 8. Катровож

Катровож – посёлок, расположенный в устье реки Собь при впадении её в Обь – оконечная цель нашего путешествия на байдарках. Здесь река очень сильно разливается и ширина её составляет иногда все 200 метров. Появляются плёсы, как будто специально предназначенные для того, чтобы причалить, вылезти из байдарки, закрыть глаза и открывая увидеть перед собой песок и воду, как на самых лучших курортах. Здесь и вода намного теплее, и так получилось, что и солнце стало жарить сильнее, что купаться хотелось почти на всём протяжении до Катровожа. Мы и купались. Иногда приставая к берегу, иногда выпрыгивая прям из байдарки. Берега начали одеваться в лес побогаче, и я прямо и не знаю, что сказать одному из писателей отчётов, который в отчёте написал, что за Харпом становится прямо совсем уж неинтересно – однообразный пейзаж, илистый берег, стать негде, везде мошка. Мы, просто тем, что плыли, любовались необыкновенно красивым пейзажем на всём протяжении Соби – начиная от тех мест, где она текла между гор и до Катровожа, где она уже поросла по берегам осокой, становились лагерем абсолютно в любых местах – и на пляжах, и на высоких берегах и на пологих, и даже на топком илистом береге, доказали, что нет плохих мест для стоянок, а есть просто привередливые постояльцы, как и нет некрасивой и унылой природы – а есть унылые природонаблюдатели.

Катровож нас встретил центральным пляжем, где между моторных лодок плескались детишки и более взрослое население, шумом-гвалтом, и довольно грязной водой. Мы пристали к причалу и нам сообщили, что нам повезло и скоро прибудет почтовый катер и нас заберёт. Разобрали байдарки, сложились срочно. Наше разочарование было бесконечно, когда капитан катера нас брать отказался, сославшись на ценный груз и нашего брата – туриста, который по его словам только и делает, что ворует напильники в трюме. В общем, уплыл он без нас, а мы принялись искать утешения в тарелке с супом.

Следующий катер нас брать отказывался. И как только мы к нему не подходили… И уже казалось, что всё – ночевать нам тут на причале, как Лена произнесла заветные: нас может быть возьмут. В общем – нас взяли на свой страх и риск. За 10000. Если учесть, что моторка стоит 2000, в которую влезло бы человека три, то мы сэкономили…2000 и доехали с удобствами (хотя если верить, что билет тут стоит 250, то мы переплатили 5500 – напомню, нас было 18 человек с байдарками и рюкзаками).

Глава 9. Путешествие по Оби

В кают-компании катера сразу же завязалась игра, которая ни покидала нас ни на один день похода с красноречивым названием «Мафия». Эта игра может переплюнуть многие другие по своей увлекательности, только в этой игре открываются нереальные грани человеческой лжи, в этой игре раскрываются люди и одновременно с этим игра учит жизни без лжи, учит понимать людей. Сегодня я играть не стал, потому что, было более интересное занятие. Я поднялся на палубу и сел на носу катера прямо под капитанской рубкой. Мы плыли по Оби. Уже давно, как только я познакомился с «звенящими кедрами», очень хотелось побывать на Оби и вот, то о чём я мечтал, сбылось. Мы плывём, река достаточно спокойна, ветра нет и сильных волн тоже. В этом месте река около полутора километров шириной. Перед глазами проносятся картины жизни здесь много веков назад. Представляется плот, на котором могло переплавляться местное население. Прикидываю время переправы – получается около 3-4 часов в хорошую погоду. А если шторм?

Навстречу проплывают изредка грузовые баржи и иногда катера. Насколько не кинь взгляд – простор Оби, королевский простор. По левому берегу, вдали, виднеются горы на фоне красного заката, а справа уже выходит луна. Красивая картина, которую можно увидеть только здесь и сейчас. Поднимается ветер и приходится одеться потеплее. Из рубки доносятся разговоры о том, как рискует капитан – провозить больше 8 человек на катере этого класса запрещено.

Упиваюсь простором и свежестью. Вот уже замёрз и ушёл в кают-компанию Лёша Данилкин. Но свято место пусто не бывает – ко мне присоединяется Наташа, с которой мы так и доплыли до Лабытнанги, фотографируясь по пути.

Капитан высадил нас в грузовом порту Лабытнанги рядом с паромной переправой Лабытнанги-Салехард, где после непродолжительных поисков, мы в лесополосе и разбили лагерь в 4 часа утра.

Глава 10. Встречи с леммингами

Утро настало поздно. До поезда оставалось несколько дней и было принято решение этим днём посмотреть Лабытнанги, следующим днём Салехард, а потом ехать на речушку Ханмей, чтобы там провести конечный день похода.

Лабытнанги удивил своей чистотой. Маленький город типа "деревня" был достаточно плотно застроен. В этом городе было всё: и почта, и книжный магазин, и аптека. Он не производил впечатление дикого городка крайнего севера – всё в нём было цивильно и гостеприимно. Особенно мне понравилось автомобильное движение на улицах. Объясняю. На дорогах местных не больше двух полос, машин не много, да и пешеходов. Но самое приятное – это то, что водители никогда не ездят на «жёлтый»! Любой автомобиль, какой бы он ни был – иномарка или уазик, всегда стоят на пустом перекрёстке вплоть до того момента, когда зажжётся зелёный цвет. Естественно, они и останавливаются на жёлтый цвет, а не на красный, как это принято у нас в Белгороде или уж тем более в Москве (где, кстати, не раз замечал картину движения (!) на красный). Учитесь господа!

Вечером, когда вернулись в лагерь, нам сообщили, что у конфет был замечен необычный зверёк коричневого цвета, похожий на крысу. Были высказаны убедительные доказательства, что зверёк зовётся лемминг. Правда как мы конфет ни выкладывали, увидеть его удалось только ещё один раз, да и то не мне.

Глава 11. Поездка в Салехард

Следующий день мы посвятили Салехарду. Побывать на Полярном Урале и не быть в Салехарде мы посчитали не разумным, собрали лагерь, вещи оставили в кафешке на паромной переправе и загрузились на паром.

Паром должен был бесплатно доставить нас в Салехард. Первый раз я увидел, что такое настоящий паром, который перевозит не только людей, но и грузовые и легковые машины. От паромной переправы с той стороны реки мы попали в Салехард на маршрутке. Плохо понимающий по-русски «лицо кавказской национальности» не доставило нас куда мы хотели, но доставило нас куда-то "по маршруту" (и это за 40 рублей с носа). Вышли мы на местной достопримечательности: мосте через реку Шайтанку, откуда пешком пошли в старый город. В городе преобладают пятиэтажки. Многие из них очень пёстрые, на других в мозаике выполнены местные виды ягод, цветов, всякие орнаменты. Ещё что радовало – это реклама. Нет, там не рекламируют пиво или сигареты, но запросто можно увидеть щит с надписью: «Ямал – природная кладовая России» или щит с девушкой в национальной одежде, или просто оленя на фоне морозного утра…

Ещё запомнилось большое трёх-этажное здание, на котором так просто, как на кабинете рядового чиновника, значилось: "Губернатор" и всё.

Посетили речпорт с интересной старинной башней на реке Полуй и отправились в музей под открытым небом в Горнокнязевске, что в 18 километрах от Салехарда.

Очень долго и проблематично ловили транспорт до Горнокнязевска, но всё-таки поймали и нас согласились довезти за 500 туда (потом он согласился отвезти нас и обратно, за что водителю спасибо). Вы представляете 18 человек в уазике? Нет? А мы влезли и без проблем доехали (если не считать, что гаишники всё-таки остановили наш уазик и водитель отделался штрафом).

Музей стоил того, чтобы мучаться с заброской сюда. Представляет из себя чумы под открытым небом. Нас провели по музею, рассказали о быте и обычаях народа. Но самое интересное, что с этим самым бытом можно было запросто познакомиться самому и даже потрогать. Мы восхищались хантам и ненцам, которые носили такие тёплые унты из оленьего меха, завидовали теплоте и уюту, которые наверняка были под тёплой оленьей одеждой в любую погоду, девчёнки наверняка задумали сделать такую же люльку, где памперсом служил сухой мох, а вместо ваты свою мягкость и нежность маленькому человеку Полярного Урала дарил олений мех. А ещё нам дали померить одежду и сфотографироваться.

В общем, музей оставил самые приятные впечатления о Салехарде.

Вечером мы добрались до Лабытнанги и оттуда рванули в окрестности посёлка Обской. Нас привезли на пляж, похожий на все пляжи городов России – грязный, закиданный пластиковыми стаканчиками и бутылками – здесь место отдыха местного населения. Мы забрались выше по течению подальше от этого пляжа и на хорошем чистом берегу провели последний день нашего похода. В этот день мы накупались так, как никогда за поход не купались. Дело в том, что вода в Ханмее намного теплее, чем в Соби. Устраивали даже сплавы на матрасах (поход ведь наш был матрасным всё-таки).

А под вечер устроили празднование Лёшкиного дня рождения и обряд посвящения в водники. Обряд проводился под всеобщее ликование (естественно не новеньких) и состоял из "мокания" за руки и за ноги новых членов байдарочного флота в холодную ночную воду реки Ханмей.

Глава 12. Возвращение

Поезд наш планировался на раннее утро или если быть точным то на семь сорок по московскому времени и мы решили подстраховаться и я удачно договорился с водителем, который приезжал днём на Ханмей отдохнуть, чтобы он забрал нас в четыре часа ночи.

Не знаю, ложилась ли спать честная компания «мафии», но я точно спал. Пока меня не разбудили для сборов. Мы быстренько собрались и тут на нас обрушилась гроза.

Гроза была просто неимоверной силы. Молнии сверкали, казалось в 50 метрах от палатки, причём гром раздавался одновременно с молнией. Было страшновато. Мы решили устроиться в палатке пониже, надеясь, на то, что будем ниже карликовых берёзок, растущих на берегу (а кроме них и наших палаток никаких деревьев не было). Гром громыхал так, что в ушах закладывало, как если бы вы очутились прямо на наковальне. Таких гроз я не встречал никогда и может быть даже не встречу. Наконец, гром стал раздаваться всё дальше и тише и мы выползли из палатки, быстренько её свернули и побежали на дорогу – ведь было без десяти минут четыре часа.

Поезд вёз нас двое суток. Наконец-то я мог насладиться поездом. Проносившиеся картины ни разу не вызвали у меня зевка скуки. На каждой станции, где стоянка была более 10 минут, мы обязательно выходили подышать, посмотреть, прикупить кефира ;). В фирменном поезде также была шикарная вещь – кондиционер, благодаря которому мы чувствовали себя просто великолепно.Ну и конечно же, все эти двое суток, мы неотлучно играли. Играли в «мафию».

В итоге: две недели превосходнейших воспоминаний о Полярном Урале и хорошей компании, которая в этом походе была рядом надолго пребудут в сердцах и умах всех участников похода. В общем: желаем вам таких же походов и побольше!

Участники похода: Павел Стекольщиков (адмирал), Маша Михайлова, Иван и Маша Стекольщиковы, Никита и Ксения Семёновы, Наталья Гневашева, Алексей Синяев, Юля Павленко, Евгений и Николай Кавказские, Наташа Бакаушина, Алексей Данилкин, Томара Максимова, Елена Куломзина, Владислав Виноградов, Наташа Мохнова, Роман Ткаченко

Фотоотчёт здесь

(с) 2005

Роман Ткаченко

Белгородский Клуб Велотуризма «Вело-Странник»

http://velostrannik.pochta.ru/